Школа в посту Корсаковском (1875)

История возникновения первых школ на Сахалине занимает особое место в системе народного образования и напрямую связана с освоением островного края. Первыми массовыми поселенцами острова были ссыльнокаторжные и солдаты, большинство которых прибывало без семей и детей, поэтому на первых порах об организации школ для такого контингента царское правительство не помышляло. Первые попытки открытия начальной школы были предприняты в 70-х годы XIX века, так как многие ссыльнокаторжные, отбыв срок, переходили в разряд ссыльнопоселенцев и оставались на острове, обзаводились семьями. Первая школа была организована в начале 70-х годов прошлого столетия в с.Такое, но просуществовала она недолго. В 1875 году школа была закрыта. 7 сентября того же года по инициативе офицерского собрания 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона состоялось открытие и освящение детской школы для крестьянских и солдатских детей в посту Корсаковском. В присутствии временно прибывшего начальника штаба войск Приморской области полковника Бородина, русского консула при японском правительстве господина Аларовского и депутатов общества крестьян Такойской долины было постановлено: «Школу учредить в честь имени Его Императорского Величества Князя Алексея Александровича, как первого осчастливевшего Восточную Сибирь своим высоким посещением и наименовать её Алексеевской школой». Попечителем школы был назначен начальник Южно-Сахалинского округа майор Фёдор Иванович Рябиков, попечительницей – Олимпина (по другим источникам Эмилия*) Петровна Радковская, преподавателями – священник Корсаковской церкви Симеон Никанорович Казанский и подпоручик Михаил Костевич. В год открытия школу посещало двадцать детей: четыре солдатских мальчика, три – крестьянских, двое – ссыльнокаторжных; четыре солдатских девочки, семь – крестьянских. Детям преподавались азбука и письмо, девочкам – рукоделие. Арифметики и природоведения не было. Азбуку, письмо и Закон Божий, а также пение с «разучиванием духовных и светских песен» преподавал Отец Симеон, который был поистине легендарной личностью. «Он работал ещё в те доисторические времена, – писал о нём А. П. Чехов после своего сахалинского путешествия, – когда на Южном Сахалине не было дорог и русское население, особенно военное, было разбросано небольшими группами по всему югу… О каторжных он судил так: «Для создателя мира мы все равны» ... Он замерзал, его заносило снегом, захватывали по дороге болезни, донимали комары и медведи, опрокидывались на быстрых реках лодки и приходилось купаться в холодной воде, но всё это переносил он с необыкновенной лёгкостью... и не жаловался, что ему тяжело живётся». Материальные средства школы к ее открытию состояли из вольных пожертвований, было собрано 744 рубля 80 копеек. Из них израсходовано на наём надзирательницы, пищу, одежду и обувь для детей 324 рубля 54 копейки. И в дальнейшем всё взрослое население поста Корсаковского принимало живейшее участие в делах школы. Приказом военного губернатора острова дети освобождались от занятий в двунадесятые праздники. А также в дни тезоименитства и рождения Государя Императора, Государыни Императрицы, Наследника Цесаревича, в дни восшествия на престол Государя императора и в день его Коронования. По окончании учебного года окружные начальники при участии священнослужителей и смотрителей поселений «производили ученикам проверочные испытания в знании пройденного». Позднее, говоря об успехах учащихся, попечитель школы, командир батальона майор Ф. И. Рябиков в отчёте о работе школ своему высшему военному начальнику писал о том, что «все мальчики и девочки знают из Закона Божьего молитвы: «Отче наш», «Богородицу», из русского языка все удовлетворительно знают азбуку, умеют читать и писать одно–, двух– и трехсложные слова». Вся система образования определялась местной административно-военной властью произвольно. Скудные расходы школы уходили в основном на содержание учителей и вознаграждение духовному учителю. Оплачивало их Тюремное ведомство Министерства внутренних дел. «Король царствует, но не управляет» – так назвал А. П. Чехов положение чиновника, ведавшего школами на Сахалине. «Общий голос таков, что сахалинские школы бедны, обставлены нищенски, существование их случайно, необязательно и положение крайне неопределенно, так как никому неизвестно, будут ли они существовать или нет». И все же открытие школ на Сахалине диктовалось объективной потребностью времени. Обучать элементарной грамоте и воспитывать детей, будущих слуг царя и отечества, сами родители (каторжники и поселенцы) были не в состоянии. Поэтому число школ хотя и крайне медленно, но увеличивалось.